Когда честно страшно (Неемия 2)

Приятно встретить честного человека! Ему страшно — он так и скажет, не прикрываясь фальшивой бравадой. Ему печально — он сможет признать свою тревогу.

Нет, не ныть или юлить. Страшно, печально, грустно — бывает. Но если он что решил — то поступит прямо и верно, несмотря на препятствия. Я продолжаю читать про Неемию, человека трогательной искренности, пугливости — и решительности.

Помните, Бог тронул его сердце любовью к оставшимся в разрушенном Иерусалиме? Эта любовь не могла сидеть сложа руки (пусть сложенными в молитве), Неемия рвался душой на родную землю, но ему надо было решить вопрос со своим прямым начальником (и поработителем), царём Персии, Артаксерксом, человеком своевольным и грозным.

Как идти к царю с просьбой отпустить его домой? Попытка не пытка? Но в этом случае подобная наглость вполне могла обернуться целой чередой пыток, чтобы другим неповадно было.

Диванные теологи дали бы Неемии «отличный» совет — вроде того, что мы сами — дети Царя, должны идти дерзко, зная, что Бог — с нами, и прямо в глаза надо царю настойчиво заявить, и кто этот царь, и откуда его власть, и вообще…

Неемия же молится:

Молю Тебя, Господи! Да будет ухо Твоё внимательно к молитве раба Твоего и к молитве рабов Твоих, любящих благоговеть пред именем Твоим. И благопоспеши рабу Твоему теперь, и введи его в милость у человека сего… (Неемия 1:11а)

И… всё. Он не открывает дверь в тронный зал с ноги, не заговаривает в присутствии вельмож без разрешения, и продолжает служить, смиренно и честно, там, где он призван. Трус?

Но мы же сами выше говорим — Господь с нами. Если сердце наше искренне, если мы не прикрываемся воображаемыми опасностями, чтобы на самом деле замкнуться на себе и своих желаниях — Бог найдёт путь. Обязательно найдёт.

В случае Неемии этим способом оказалось его кислое выражение лица:

В месяце Нисане, в двадцатый год царя Артаксеркса, было перед ним вино. И я взял вино и подал царю, и, казалось, не был печален перед ним. Но царь сказал мне: «Отчего лице у тебя печально; ты не болен, этого нет, а верно печаль на сердце?» Я сильно испугался… (Неемия 2:1,2)

И не хотел распространять грусть — но вот ведь, так болит сердце о страдающем Божьем народе, что и улыбаешься — по протоколу, по этикету, — но в глазах боль. А наш всемогущий Господь, который может и огонь с неба свести, и горы раскрошить в пудру, легко шепчет сердцу Артаксеркса — посмотри на этого раба, он печален, ты можешь ему помочь. Царь даже думает, что это его мысль!

И здесь проявляется решительность Неемии, и здесь испытывается на прочность его любовь. Можно смутиться, извиниться перед царём, быстро расцвести широкой улыбкой, и всем своим видом добавлять сладости его вину.

Но он честен. Он честен с нами, когда пишет, что испугался. И честен с царём, когда рассказывает, трепеща, что его гнетёт. И Бог дальше действует, царь даёт позволение ехать в Иерусалим, пишет сопроводительные письма, разрешает брать древесину из царского леса.

Враги Израиля скрежещут зубами — чужое благословение для них страшнее своего горя. А Господь через пугливого, грустного, искреннего маленькочеловека совершает удивительное чудо — не очень зрелищное, но не менее потрясающее.

А что сегодня пугает вас?

Фото: Ник Дойл