Не высовываться (Неемия 4)

Стокгольмский синдром. Психологический феномен, вызывающий связь, симпатию, близкую к любви, у заложника к захватившему его бандиту. Может, разорённый, разграбленный, уведённый в плен Израиль испытывал нечто похожее — быть в рабстве, конечно, плохо, но соседние страны, воспользовавшиеся их слабостью, предоставляли даже нечто похожее на заботу и стабильность — будет и какая-то еда, и какое-то жильё, и какая-то жизнь. Главное — не высовываться.

Но Бог, и через Неемию, и касаясь их сердец (вы же не думаете, что какой-то приезжий виночерпий мог бы всех так убедить начинать вместе трудиться над восстановлением стен города?), показал им, что жизнь может стать лучше. Гораздо лучше.

Тяжелее. Сложнее (интересней?). Но — лучше.

Если бы вы были оккупантом, или даже просто агрессивным соседом слабой нации, которому уже стало привычным совершать периодические набеги и забирать самые лакомые кусочки — как бы вам понравилось, когда маленький Израиль начал поднимать голову и смотреть врагу прямо в глаза? Спокойно бы вы наблюдали, как разрозненное ранее общество наконец отложило давние ссоры и принялось бок о бок трудиться над восстановлением оборонных сооружений?

Конечно, сначала они не поверили, что такое вообще возможно, и их реакция была откровенной насмешкой:

Когда услышал Санаваллат, что мы строим стену, он рассердился и много досадовал и издевался над Иудеями; и говорил при братьях своих и при Самарийских военных людях, и сказал: «Что делают эти жалкие Иудеи? Неужели им это дозволят? Неужели будут они приносить жертвы? Неужели они когда-либо кончат? Неужели они оживят камни из груд праха, и притом пожженные?» 

А Товия Аммонитянин, бывший подле него, сказал: «Пусть их строят; пойдет лисица, и разрушит их каменную стену.» (Неемия 4:1,3)

Но потом у «жалких иудеев» стало получаться! Скрежет зубов ненавистников народа Божьего наверное стал слышен даже из-за стены, и враги перестали смеяться — но решили уничтожить возрождающееся государство «пока не поздно».

Только вот если люди объединены — то уже поздно. Неемия, виночерпий, из архитектора, строителя и прораба превращается в мотивирующего спикера, а позже — в полководца:

И осмотрел я, и стал, и сказал знатнейшим и начальствующим и прочему народу: «Не бойтесь их; помните Господа великого и страшного и сражайтесь за братьев своих, за сыновей своих и за дочерей своих, за жен своих и за домы свои.» 

…С того дня половина молодых людей у меня занималась работою, а другая половина их держала копья, щиты и луки и латы; и начальствующие находились позади всего дома Иудина. Строившие стену и носившие тяжести, которые налагали на них, одною рукою производили работу, а другою держали копье. (Неемия 4:14,15–17)

Стройка проходит в сложнейших условиях, один глаз на работе, второй — на передвижениях армии врага. Одна рука с инструментом — вторая с копьём. Все мужчины ночевали внутри города, не расходились по домам, и ложась на ночь — не раздевались, чтобы быть готовыми бежать оборонять стену.

Интересно, что если бы они не пытались улучшить своё положение — всех этих сложностей не было бы. Умерить амбиции, склонить голову, вести себя тише воды, ниже травы, и кое-как — жить можно.

Но Господь ведёт нас к лучшему, к большему, к совершенному. Не почивать на лаврах. Не останавливаться на достигнутом. Не считать свои старые грехи, привычки и черты характера «неискоренимыми». Не думать, что благословенное служение — удел «более талантливых» людей (кто даёт таланты, по вашему?).

Когда мы начинаем движение по этому пути — не сомневайтесь, и Враг, и враги, поднимут голову, заскрежещут зубами, и если смогут — пойдут в атаку. Но мы с вами победили тогда, когда пошли за Господом.